Правительство Москвы выступило с предложением открыть в городе кризисные центры по работе с неблагополучными семьями. С их помощью планируется предотвращать социальное сиротство – ведь у большинства детдомовцев живы мамы и папы.
Эксперты поддерживают идею, распространенную на Западе, но опасаются, что у нас вложенные средства себя не оправдают. По их словам, штат специалистов, привлеченных к работе с безнадзорными детьми, и так избыточен. А результат их деятельности весьма незначителен: финансирование детских домов и социальных приютов зависит от числа воспитанников.
Сегодня в Москве 845 семей, в которых родители лишены прав воспитывать своих детей. Такую статистику привела, выступая в понедельник на заседании правительства Москвы, занимающая в нем пост первого заместителя мэра Людмила Швецова.
Казалось бы, для многомиллионного города 845 – цифра не столь уж удручающая. Г-жа Швецова считает ее катастрофической. Вот почему в придачу ко всем действующим структурам, призванным заботиться о безнадзорных детях, она предложила "обратиться к мировому опыту" и создать в столице сеть кризисных центров, которые вели бы работу с неблагополучными семьями. Смысл работы центров – в профилактике семейных ЧП, а результатом их деятельности должно стать сокращение числа воспитанников детских домов.
По мнению Любови Швецовой, для начала предстоит определить ответственных за поступление максимально полной информации о неблагополучных семьях. Чтобы не оказаться в ситуации, когда о ребенке заботятся пресловутые семь нянек, в правительстве Москвы решили ограничить их численность до трех: данные о мамах и папах, претендующих на звание неблагополучных, должны предоставлять в будущие кризисные центры участковые врачи, работники школ и инспекторы по делам несовершеннолетних. Координировать работу центров поручается департаментам социальной защиты и молодежной политики.
Эксперты в целом идею поддерживают. Но опасаются, что реализация проекта не покатится как по маслу. "Сама идея, без сомнения, правильная, – рассказал "НИ" исполнительный директор общественной организации "Право ребенка" Борис Альтшулер. – Только вот есть опасность, что новые кризисные центры начнут работать параллельно с действующей системой. В Москве уже есть центры реабилитации детей, но они практически ничем не занимаются. Персонал работает только с детьми, которых приводят в центры. Сотрудники не занимаются выявлением неблагополучных семей, поэтому работа их малоэффективна. Кроме того, сейчас в Москве действуют 15 социальных приютов, задача которых – вести социальную реабилитацию детей. Но фактически дети живут там постоянно, как в детдомах, и работа по устройству их в семьи не ведется. Это просто не выгодно. Ведь чем больше детей, тем выше финансирование приюта. Да и штат сотрудников учреждений по работе с детьми слишком раздут". Г-н Альтшулер считает, что финансировать всю социальную работу с детьми нужно, главным образом, в зависимости от числа ребят, устроенных в семьи.
"Создание кризисных центров требует очень больших материальных и человеческих ресурсов, – поделилась с "НИ" своими сомнениями по поводу новой инициативы правительства Москвы президент фонда "Семья и детство" Светлана Руднева. – Значительно дешевле организовать работу по поддержке традиционных семейных ценностей. Само слово "кризисный" уже подсказывает, что в семье дела обстоят неважно. По собственному опыту могу сказать, что сейчас нужно заниматься в первую очередь профилактикой семейного неблагополучия на ранних стадиях. Благополучие семьи, в которой родители пьют горькую, немногим хуже семьи, где мама и папа не страдают никакими вредными привычками, кроме одной, – до детей им дела нет. На улицу, в подворотни и подъезды все чаще сбегают ребята из материально обеспеченных семей".
С целью укрепления семей в конце 80-х – начале 90-х годов силами педагогов-новаторов создавались в столице специальные творческие центры-студии, в которых дети могли проводить свой досуг с родителями, заниматься вместе с ними искусствами и ремеслами, готовиться к праздникам и вместе же их отмечать. Сейчас эти центры один за другим закрываются. Чаще всего их выселяют из арендуемых помещений бойкие дельцы.
Вопреки распространенному мнению "зеленый змий" – вовсе не единственный претендент на место ребенка в семье. У многих родителей попросту не хватает понимания того, что родить – мало, а вырастить – каждодневный труд. "К нам приходят женщины, которые не решаются родить ребенка только потому, что в подростковом возрасте они могут потерять его, – рассказала "НИ" Светлана Руднева. – Будущие мамы заранее переживают, что их дети могут стать наркоманами или начать пить". Недавно в фонд "Семья и детство" обратилась за психологической помощью женщина, у которой умерла 19-летняя дочь. Девочка окончила с золотой медалью престижную гимназию и поступила в элитный вуз. Но в 16 лет начала употреблять героин. Через три года умерла от передозировки. И теперь мать не может найти ни утешения, ни оправдания тому, что в какой-то момент упустила единственного ребенка".
Взаимодействие родителей с детьми – процесс, требующий и от тех, и от других максимального понимания. В трудных семьях отношения всегда напряженные, понимание там и не ночевало, оттого дети предпочитают проводить время на улице, а не дома. "Наша задача – перехватить его, пока не ушел в криминал, – говорит президент благотворительного фонда "Приют детства" Сапар Кульяров. – Наши сотрудники приглашают ребят в клубы, походы, загородные лагеря. Как правило, они отправляются туда с большой охотой, но только со временем возникает доверие. И тогда мы получаем возможность выйти на родителей ребенка. С ними бывает по-разному. Иногда быстро находим контакт, иногда, прежде чем получить результат, работаем год или два. Но в любом случае это очень сложная работа".
Наверное, неплохо, когда нерадивые родители находятся постоянно под присмотром врачей, участковых милиционеров и классных руководителей. Но у тех и без того хлопот хватает, а здесь надо отдаваться делу целиком. И способны на это лишь энтузиасты. Борис Альтшулер утверждает, что в 95% случаев есть способы воздействия на родителей, чтобы предотвратить отбирание у них ребенка. Социальный патронат предусматривает работу со всеми членами семьи. Бывают ситуации, когда родителей просто нужно отправить на лечение, и в это время ребенок может пожить в патронатной семье. "То, что распространилось на Западе, конечно, заслуживает внимания, – говорит г-н Альтшулер. – Однако сначала полезно было бы изучить уже накопленный российский опыт, чтобы кризисные центры работали на социальную адаптацию детей в семье. Каждый ребенок должен жить с родителями. Это в общем-то аксиома. И именно на это должна быть нацелена социальная политика".
Получить более конкретную информацию от будущих кураторов нового педагогического проекта в департаментах социальной защиты населения и молодежной политики "Новым Известиям" не удалось. Нам сообщили, что детально проект еще не разработан. И когда это произойдет, сказать трудно. Получается, что громкое заявление Любови Швецовой – всего лишь декларация о благих намерениях.
Источник:
Новые Известия
109: Гости
