Шел раз у князя Владимира большой пир, и все на том пиру были веселы, все на том пиру хвалились, а один гость невесел сидел, меду не пил, жареной лебедушки не ел,-это Ставер Годинович, торговый гость из города Чернигова. Подошел к нему князь:
     - Ты чего, Ставер Годинович, не ешь, не пьешь, невеселый сидишь и ничем не хвалишься? Правда, ты и родом не именит, и ратным делом не славен - чем тебе и похвастаться?

     Едет Илья по чистому полю. Вдруг видит - идет по степи калика перехожий, старчище Иванчище.
     - Здравствуй, старчище Иванчище, откуда бредешь, куда путь держишь?
     - Здравствуй, Илюшенька. Иду я, бреду из Царьграда, да не радостно мне там гостилось, нерадостен я и домой иду.
     - А что же там в Царьграде не по-хорошему?
     - Ох, Илюшенька, все в Царьграде не по-прежнему, не по-хорошему: и люди плачут, и милостыни не дают. Засел во дворец у князя царьградского великан - страшное Идолище, всем дворцом завладел - что хочет, то и делает.

     Тихо, скучно у князя в горнице.
     Не с кем князю совет держать, не с кем пир пировать, на охоту ездить...
     Ни один богатырь в Киев не заглядывает. А Илья сидит в глубоком погребе. На замки заперты решетки железные, завалены решетки дубьем, корневищами, засыпаны для крепости желтым песком. Не пробраться к Илье даже мышке серенькой. Тут бы старому и смерть пришла, да была у князя дочка-умница. Знает она, что Илья Муромец мог бы от врагов защитить Киев-град, мог бы постоять за русских людей, уберечь от горя и матушку и князя Владимира.
     Вот она гнева княжеского не побоялась, взяла ключи у матушки, приказала верным своим служаночкам подкопать к погребу подкопы тайные и стала носить Илье Муромцу кушанья и меды сладкие.

     Ездил Илья в чистом поле много времени, постарел, бородой зарос. Цветное платье на нем поистаскалось, золотой казны у него не осталось, захотел Илья отдохнуть, в Киеве пожить.
     - Побывал я во всех Литвах, побывал я во всех Ордах, не бывал давно в одном Киеве: Поеду-ка я в Киев да проведаю, как живут люди в Киеве.

     Ездил Илья по чистому полю, защищал Русь от врагов с молодых лет до старости.
     Хорош был у старого добрый конь, его маленький Бурушка-Косматушка. Хвост у Бурушки трех саженей, грива до колен, а шерсть трех пядей. Он броду не искал, перевозу не ждал, одним скоком он реки перескакивал. Он старого Илью Муромца сотни раз от смерти спасал.
     Не туман с моря подымается, не белые снега в поле белеются, едет Илья Муромец по русской степи. Забелелась его головушка, его кудрявая бородушка, затуманился его ясный взор.

     На небесах зародился млад-светел месяц, на земле-то у старого соборного Леонтия-попа зародился сын - могучий богатырь; дали ему имя млад Алеша Попович - имечко хорошенькое. Стали Алешу кормить-поить; у кого недельный - он денной такой; у иных годовой - Алеша недельный такой.

     Жила-была под Киевом вдова Мамелфа Тимофеевна. Был у нее любимый сын - богатырь Добрынюшка. По всему Киеву о Добрыне слава шла: он и статен, и высок, и грамоте обучен, и в бою смел, и на пиру весел. Он и песню сложит, и на гуслях сыграет, и умное слово скажет. Да и нрав Добрыни спокойный, ласковый, никогда он грубого слова не скажет, никого зря не обидит. Недаром прозвали его "тихий Добрынюшка".
     Вот раз в жаркий летний день захотелось Добрыне в речке искупаться. Пошел он к матери Мамелфе Тимофеевне:
     - Отпусти меня, матушка, съездить к Пучай-реке, в студеной воде искупаться, -истомила меня жара летняя.

     Скачет Илья Муромец во всю конскую прыть. Бурушка-Косматушка с горы на гору перескакивает, реки-озера перепрыгивает, холмы перелетает.
     Доскакали они до Брынских лесов, дальше Бурушке скакать нельзя: разлеглись болота зыбучие, конь по брюхо в воде тонет.
     Соскочил Илья с коня. Он левой рукой Бурушку поддерживает, а правой рукой дубы с корнем рвет, настилает через болото настилы дубовые. Тридцать верст Илья гати настелил - до сих пор по ней люди добрые ездят.

     В старину стародавнюю жил под городом Муромом, в селе Карачарове, крестьянин Иван Тимофеевич со своей женой Евфросиньей Яковлевной. Был у них один сыр Илья.
     Снарядился Илья и пошел к отцу с матерью.
     - Отпустите меня, батюшка с матушкой, в стольный Киев-град к князю Владимиру. Буду служить Руси родной верой-правдой, беречь землю русскую от недругов-ворогов.

     Построила муха терем и живёт в нем. Бежит блоха-попрыгуха, увидала теремок и стучится: