Жил-был поп. Имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал. Если кто не приносил гривенника, того и на исповедь не пустит, а начнет срамить:
     - Эка ты, рогатая скотина! За целый год не мог собрать гривенника, чтобы духовному отцу за исповедь дать. Ведь он за вас, окаянных, богу молится!

     В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности. Ни много ни мало прошло времени - померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.
     Пошел старик по соседям да по знакомым просить, чтобы пособили ему вырыть для старухи могилу. Только и соседи и знакомые, зная его великую бедность, все начисто отказали.

     Жил-был поп. Нанял себе работника, привел его домой.
     - Ну, работник, служи хорошенько, я тебя не оставлю.
     Пожил работник с неделю, настал сенокос.
     - Ну, свет, - говорит поп, - бог даст - переночуем благополучно, дождемся утра и пойдем завтра косить сено.
     - Хорошо, батюшка.

     В праздничный день сидят мужики на завалинке, ведут разговор о своих делах.
     Подошел к ним деревенский лавочник и стал похваляться: я то, да я се, я вот и у барина в горнице бывал. А самый бедный мужик сидит да посмеивается:
     - Экое диво: у барина в горнице побывать. Да коли я захочу, так и пообедаю у барина.

     Жили старик со старухой; жили бедно, только и было у них добра, что козел: тут и все животы. Старик никакого мастерства не знал, плел одни лапти - только тем и питался.

     Старый солдат шел на побывку. Притомился в пути, есть хочется. Дошел до деревни, постучал в крайнюю избу.
     - Пустите отдохнуть дорожного человека.
     Дверь отперла старуха:
     - Заходи, служивый.
     - А нет ли у тебя, хозяюшка, перекусить чего?
     У старухи всего вдоволь, а солдата поскупилась накормить, прикинулась сиротой.

     Жил-был мужик, у него было три сына. Пошел старший сын в батраки наниматься; пришел в город и нанялся к купцу, а тот купец куда был скуп и суров. Только одну речь и держал: как запоет петух, так и вставай, батрак, да принимайся за работу. Трудно, тяжело показалось парню, прожил он с неделю и воротился домой.
     Пошел средний сын, прожил у купца с неделю, не выдержал и взял расчет.

     Пришла пора сено косить. А поп не может косца найти. Никто не хочет даром работать.
     В ту пору пришел к попу цыган.
     - Выкоси, цыган, луг да в стога смечи, я тебе полтину дам.
     - Смеешься, батя, за твой луг и пятерки мало.
     - Что ты, свет, мне каждый год за полтину косили.
     Усмехнулся цыган:
     - Ну, ладно, коли косили за полтину, так давай мне хлеба, мяса, пшена да масла на неделю.

     - Афонька! Где был-побывал, как от меня бежал?
     - В вашей, сударь, деревне - у мужика под овином лежал.
     - Ну, а кабы овин-то вспыхнул?
     - Я б его прочь отпихнул.
     - А кабы овин-то загорелся?
     - Я бы, сударь, погрелся.

     Как-то раз у мужика удались тыквы на диво крупные - каждая по пуду. Повез он тыквы на базар, а навстречу ему барин на тройке катит.
     - Что это у тебя на возу, мужик?
     - Разве не видишь? Яйца.
     - Ну? - удивился барин. - Первый раз такие яйца встречаю. А что с ними делать?
     - Как что? Неужели ты не знаешь, что это яйца не простые, а земляные: кто умело гнездо совьет да не поленится сам потрудиться, может высидеть жеребят что ни есть самых лучших статей. Вырастут кони, каких в нашем краю и не видано.