Жил-был старик, и было у него три сына. Старшего звали Фёдором, среднего – Степаном, а младшего – Семёном.
Возле самой деревни пролегала большая дорога. Была та дорога окольная: вокруг топей, болот да чёрных грязей огибала. Коли прямо ехать из деревни до стольного города – надо три дня, а болота, топи да чёрные грязи объезжать – три года.
Задумал старик народу пособить – проложить дорогу прямоезжую. Велел сыновьям из болот, из топей воду выпускать, через чёрные грязи настилать мосты кленовые, чтобы ни пешему, ни конному ног не замочить и вместо трёх годов в трое суток прямоезжим путём из деревни в стольный город попадать.
Принялись за дело: один сын канавы копает да воду спускает. Другой – лес валит, а третий – мост мостит, настил стелет.
Отец помогает всем да советует, как лучше сделать. Трудились долго ли, коротко ли, сработали мост на сто вёрст.
Хорошо стало прохожим, проезжим людям. Идут, едут, и все рады-радёхоньки.
– Спасибо, – говорят, – тем, кто этот мост надумал строить да выстроил, великое народу облегченье сделал.
А старик со своими сыновьями опять за крестьянские дела принялись. Лес ронят, пенья, коренья корчуют да хлеб сеют, как и прежде.
В ту пору сошлись над мостом солнце, ветер да месяц. Слушают людскую молвь и говорят:
– Весь народ старика с сыновьями за доброе дело славит, а живёт старик по-прежнему худо: кое-как с хлеба на квас перебивается. Надо помочь ему из нужды выбиться.
Позвали старика и говорят:
– За твою мирскую заботу мы тебя наградим. Проси чего хочешь.
Поклонился старик солнцу, ветру да месяцу.
– Спасибо, мне, старому, ничего не надобно, помянут люди добрым словом – и то хорошо. Сыновей спрашивайте: у них вся жизнь впереди.
Спросили старшего брата – Фёдора:
– Ты дорогу расчищал, мост мостил, проси себе какой хочешь награды – всё исполнится.
Подумал Фёдор и говорит:
– Я работал не один, а с отцом да с братьями и не знаю, чего им надобно.
– А ты себе чего просишь?
Отвечает старший брат:
– Вот как бы хлеб хорошо родился, градом бы его не выбивало, морозами не портило – больше мне ничего не надо.
– Всё станется по-твоему, – солнце, ветер да месяц говорят. – Ступай, паши да сей, всегда будешь с хлебом.
Спросили среднего брата – Степана:
– Ты с отцом да с братьями дорогу через топи, болота прокладывал да мост мостил, проси какую хочешь награду – всё исполнится.
Подумал Степан, подумал: "Денег выпросить – пройдут деньги, и останусь ни с чем, лучше всего ремесло узнать", – и говорит:
– Больше всего по душе мне плотницкое ремесло. Вот как бы обучиться тому мастерству: скоро да хорошо работать! Стал бы избы рубить, дома строить – всегда сыт буду.
– Ступай, – солнце, ветер да месяц говорят, – будешь самым искусным плотником, и все тебя станут почитать, уважать.
Позвали младшего брата – Семёна:
– А тебе какую награду дать за то, что с отцом да с братьями болота, топи осушал, мост замостил? Фёдор захотел пахарем остаться, Степан – мастеровым, а у тебя к какому делу прилежание?
Семён отвечает:
– Пуще всего мне охота солдатом стать.
– Ты ещё совсем молодой, – солнце, ветер да месяц говорят, – нигде не бывал, ничего не видал. Трудно тебе покажется в солдатах служить. Как бы после каяться не стал.
И обернули Семёна серым зайцем:
– Сбегай, погляди сперва на солдатское житьё-бытьё.
Побежал Семён серым зайцем, поглядел на солдат. Учат их строем ходить: "Раз, два! Раз, два!" Заставляют всех сразу поворачиваться: "Налево! Направо! Кругом!"
Учат через рвы, канавы перескакивать. Учат быстрые реки переплывать, из ружей палить и штыками колоть: "Раз, два! Раз, два!" Утром будят– ни свет ни заря и до позднего вечера обучают.
Воротился Семён домой.
Солнце, ветер да месяц обернули его добрым молодцем и спрашивают:
– Видал, сколь трудно в солдатах служить?
– Видал, – отвечает Семён. А сам на своём стоит: – Охота мне солдатом стать.
Обернули его солнце, ветер да месяц быстроногим оленем:
– Беги прямо наполдень три дня, никуда не сворачивай, погляди ещё раз на солдат.
Бежал Семён быстроногим оленем прямо наполдень три дня и увидал большое войско в походе.
Каждый солдат тяжёлую поклажу несёт. Солнце солдат палит и жажда донимает, дождик мочит и холод томит. Идут – то грязь по колено, то пыль столбом поднимается. Идут полки с утра день до вечера: "Раз, два! Раз, два!" Все, как один человек, шагают.
Воротился Семён домой.
Солнце, ветер да месяц обернули его добрым молодцем и говорят:
– Те полки, что ты видал, идут на войну. Видал, сколь трудны солдатские походы? Может, теперь передумал и другого чего попросишь?
А Семён одно твердит:
– Хочу солдатом стать.
Тогда солнце, ветер да месяц обернули его третий раз – ясным соколом:
– Слетай, погляди, как бьются солдаты, сражаются.
Полетел Семён ясным соколом. Три дня летел и увидал сраженье, кровавый бой.
Те солдаты, что в походе были, грудью сошлись с вражеским войском. Из ружей палят, будто гром гремит, дым кругом расстилается. Колют штыками, саблями рубят. Одна нога прочь – на другой стоит; одна рука прочь – другой палит. И дрогнули чужеземные войска, побежали.
Воротился Семён домой.
Солнце, ветер да месяц обернули его добрым молодцем и спрашивают:
– Поглядел, как трудно солдатам на войне? Пойдёшь ли теперь в солдаты?
А у Семёна сердце разгорелось пуще прежнего:
– Хочу в солдатах служить, свою землю от врага оборонять
– Ну, будь по-твоему, – солнце, ветер да месяц говорят. – А коли понадобится тебе когда неприятеля высмотреть либо куда поспешить придется, вспомни зайца да ударься оземь – и станешь зайцем, а потом перекинься через себя – опять в человека обернёшься. Вспомнишь оленя, ударься оземь – станешь оленем, а сокола вспомнишь да оземь ударишься – соколом полетишь.
И стал Семён солдатом. Служил он год ли, два ли – и тут случилась война: иноземный король с большим войском напал на царство. Все солдаты в поход снарядились, и сам царь повёл полки на войну.
Шли много недель и сошлись с неприятелем. Вражеские полчища совсем близко. Надо бой начинать.
В ту пору хватился царь своего меча-кладенца – нет меча, дома позабыл. А без того чудесного меча-кладенца как царю в бой идти?
И кликнул царь клич по всем полкам:
– Кто скорее всех принесёт из дворца мой меч-кладенец, того за верную службу на своей дочери Марье-царевне женю и при жизни зятю треть царства отпишу, а после моей смерти и всё царство достанется.
Охотников выискалось много. Одни хвалятся:
– Мы в месяц обернёмся, меч принесём.
Иные берутся и через две недели воротиться. А один боярин посулился в десять дней за мечом-кладенцом съездить. Солдат Семён говорит:
– Как бы меня послали, я в сутки бы управился.
Дошла та весть до царя. Царь обрадовался, позвал солдата Семёна и подаёт письмо:
– Ступай, передай Марье-царевне письмо, она тебе меч-кладенец даст. Коли принесёшь в срок – быть тебе моим зятем.
Рано поутру отправился Семён в путь-дорогу. Отошёл с версту, скрылся из виду и вспомнил про зайца. Ударился оземь и поскакал серым зайцем. С горки на горку поскакивает, бежит во всю заячью прыть. Потом обернулся оленем быстроногим и ещё того скорее побежал.
Бежал, бежал оленем, притомился, обернулся ясным соколом и к полудню попал в стольный город.
Сделал над городом круг, спустился возле царского дворца и залетел в окно в горницу к Марье-царевне.
Увидела она сокола, кинулась ловить, а сокол перекинулся через себя и стал перед Марьей-царевной пригожим молодцем. Подал ей грамоту:
Солдат Семен – скорый гонец стал перед Марьей-царевной пригожим молодцем. Подал ей грамоту
– Царь-государь послал меня за мечом-кладенцом.
Марья-царевна грамотку прочитала и тотчас принесла меч-кладенец. Солдата Семёна напоила, накормила, стала выспрашивать:
– Как тебе удалось ясным соколом обернуться? Покажи мне.
Семён ударился об пол и полетел по горнице ясным соколом. Сделал круг, опустился возле царевны. Она успела выдернуть одно соколиное пёрышко. Сокол перекинулся через себя и обратился добрым молодцем. Другой раз ударился об пол – серым заюшком по горнице побежал. Она выстригла клочок заячьей шерсти. В третий раз ударился Семён об пол и стал перед девицей быстроногим оленем. Марья-царевна погладила оленя и выстригла клочок оленьей шерсти. Перекинулся олень через голову – стал опять добрым молодцем.
Марья-царевна погладила оленя и выстригла клочок оленьей шерсти
Солдат Семён Марье-царевне приглянулся, и она ему тоже по сердцу пришлась. Да не время было беседу вести. Помнил Семён о деле, стал с царевной прощаться. Она его за белые руки взяла, своим суженым назвала. Тут добрый молодец ударился об пол, обернулся ясным соколом, прихватил меч-кладенец и вылетел из царских покоев. Марья-царевна к окошку села и глядела ему вслед, покуда видеть могла в небе ясного сокола.
Долго ли, коротко ли соколом летел, крылья натрудил, серым зайцем поскакал, потом оленем быстроногим побежал и к вечеру попал к своим войскам. Оставалось всего с версту пройти. Перекинулся олень через голову – стал добрым молодцем. И так Семён притомился, шагу вперёд ступить не может. Сел возле глубокого оврага под ракитовый куст и сразу задремал. Сквозь сон думает: "Дай посплю часок-другой, успею к сроку попасть". Привалился и уснул крепким сном.
Спит солдат Семён, никакой беды-невзгоды не чует над собой.
В ту самую пору случилось боярину, что сулился в десять дней съездить за мечом-кладенцом, мимо проходить. Смотрит он – царский гонец спит и рядом меч-кладенец лежит. Сперва боярин подивился, а потом выхватил саблю, отсёк солдату Семёну голову. Кинул тело в овраг, взял меч-кладенец и понёс царю:
– Вот, царь-государь, посулился я в десять дней управиться, а сумел в один день обернуться, не то что солдатишка-самохвал. Он и двадцати вёрст ещё не успел пройти: сейчас сюда ехал, встретил его, через полгода в стольный город попадёт.
Царь подивился, взял меч в руки:
– Тот самый! Боярина похвалил и спрашивает:
– Что нового в стольном городе? Всё ли там благополучно? И как тебя Марья-царевна приняла? Ведь я грамотку-то свою с солдатом послал.
– В стольном городе всё спокойно. Ожидают тебя, царь-государь, с победой. А Марья-царевна мне, твоему боярину, и без грамотки поверила – я ей всё на словах сказал – и подала меч-кладенец да кланяться велела.
На другое утро повёл царь свои войска на неприятеля и наголову разбил вражеские полчища в том бою. Половину иноземных солдат порубили, другую половину в полон взяли. Только королю с ближними генералами удалось убежать.
Велел царь своим войскам после победы отдыхать. Выкатили бочки с вином, угощенье поставили и стали пир пировать. Трубы трубят, барабаны бьют – музыка играет, песни поют. А как пир отпировали, отправилось войско в обратный путь. Везде их в дороге с радостью встречают, прославляют.
Велел царь своим войскам после победы отдыхать. Выкатили бочки с вином, угощенье поставили и стали пир пировать. Трубы трубят, барабаны бьют – музыка играет, песни поют. А как пир отпировали, отправилось войско в обратный путь. Везде их в дороге с радостью встречают, прославляют.
Много ли, мало ли времени прошло, увидал месяц в овраге убитого солдата Семёна и ветру да солнцу говорит:
– Служил Семён верой и правдой, да погиб не в бою, а от чьей-то злодейской руки. Надо его оживить, из беды вызволить.
Солнце посылает:
– Лети, ветер, за тридевять земель, в тридесятое царство, достань у царицы Долгоноски живой и мёртвой воды.
Добыл ветер живой и мёртвой воды, воротился.
Спрыснули тело мёртвой водой – затянулась рана, приросла голова, как надобно быть. Спрыснули живой водой – вздохнул солдат Семён, открыл глаза, на ноги поднялся:
– Батюшки – светы, уж не проспал ли я?
Сам кругом оглядывается, ищет меч-кладенец.
– Век бы тебе тут спать, коли бы мы тебя не оживили, – солнце, ветер да месяц говорят. – Война давно окончилась, войско с победой в столицу воротилось. Надобно и тебе туда поспешать, а то поздно будет.
Солдат Семён солнцу, ветру да месяцу всё про свою службу рассказал, за помощь поблагодарил и побежал серым зайцем.
Потом обернулся быстроногим оленем. Бежит, торопится – не близок путь!
Сколь велика земля у нас – конца-краю нету! Бежал, бежал оленем, притомился – обернулся ясным соколом.
Летит над лесами дремучими, над полями широкими, над быстрыми реками, над высокими горами. Под ним сёла, города раскинулись – просторно стоят.
И вот показался стольный город.
Опустился ясный сокол близ заставы, перекинулся через себя – обернулся добрым молодцем.
А в городе все дома изукрашены. Пушки палят, колокола звонят, и народ разряжен по-праздничному. Все смеются, шумят, "ура" кричат.
Спрашивает солдат Семён у горожан:
– Что за праздник в городе? Удивляются прохожие:
– Видать, ты издалека пришёл, коли ничего не знаешь. Недавно воротились с победой наши войска. И вот весь наш народ прославляет своих солдат да воевод, а пуще всех славит боярина: он в одни сутки меч-кладенец из дворца на поле боя царю принёс. Сегодня назначена свадьба: женится тот боярин на Марье-царевне, и весь народ зовут во дворец на весёлый свадебный пир.
Солдат Семён выпросился у старушки на постой. Поотдохнул немного, потом умылся, принарядился, взял гусельцы и пошёл на свадьбу.
На царском дворе столы раздёрнуты. Хмельных питьёв да разных заедок наставлено полным-полно. Столы на дворе для всех гостей. А на красном крыльце, за особым столом, у всех на виду – царь с царицей, жених с невестой да ближние бояре.
Все на пиру пьют, едят, веселятся. Одна невеста невесела. Народ переговаривается:
– Не охотой Марья-царевна за боярина идёт: слышно, силком отдают.
Примостился солдат Семён у последнего стола, выпил чару зелена вина и стал на гусельцах потихоньку наигрывать, жалобно выговаривать:
Охти мне, да переохти мне,
Позабыла меня красна девица-душа,
А давно ли она красна девица-душа,
Речью ласковой улещала, своим суженым называла,
Из окошечка меня, ясна сокола, выпускала...
Марья-царевна встрепенулась, как услышала песню. Стала по сторонам поглядывать и увидела солдата Семёна. С места поднялась, отлучилась на малое время из-за стола, воротилась и говорит:
– Царь-государь, не вели казнить, вели слово вымолвить. Царь позволил:
– Говори, любезная дочь!
Марья-царевна поклонилась на все четыре стороны, а отцу с матерью во особицу:
– Знаешь ли ты, царь-государь, что не тот мой суженый, что возле меня сидит, а тот мой суженый, что за крайним столом на дворе в гусельцы наигрывает?
Тут царь с царицей, и жених, и бояре, и все гости переполошились:
– Что такое? Что с невестой приключилось? А Марья-царевна говорит:
– Покажи, солдат Семён, как ты мог скоро сбегать за царским мечом-кладенцом?
Вышел Семён из-за стола, ударился оземь – серым заюшком побежал. Сделал круг по двору и выскочил на красное крыльцо.
Марья-царевна узелок развязала, достала заячьей шерсти клочок:
– Поглядите-ка, батюшка с матушкой, и вы все, гости, откуда у меня заячья шерсть?
Приложила клочок шерсти к тому месту, где выстригла, и все видят: как тут и было.
Перекинулся Семён через голову – обернулся добрым молодцем и опять ударился оземь – стал оленем.
Вынула царевна клочок оленьей шерсти, и все видят: та самая и есть.
Потом Семён обернулся ясным соколом. Приложила царевна соколиное перо: оно как тут и было.
Солдата Семёна с Марьей-царевной повенчали, и стал он главным воеводой в том царстве, а злодея боярина в темницу кинули.
99: Гости
