Едет Горшеня с горшками, дремлет. Вслед на тройке катит царь Иван Васильевич.
Догнал Горшеню:
- Мир по дороге!
Горшеня оглянулся:
- Спасибо.
- Знать, вздремнул?
- Вздремнул, великий государь: не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет.
- Экий ты смелый, Горшеня, люблю таких. Ямщик, поезжай тише! А что, Горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?
- С молоду, да вот и в полвека стал.
- Кормишь детей?
- Кормлю, царь-государь. И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьет.
- Хорошо, Горшеня, ну, а все-таки на свете не без худа?
- На свете есть три худа, - Горшеня отвечает.
- А какие, Горшенюшка, три худа?
- Первое худо - худой сосед, второе худо - худая жена, а третье худо - худой разум.
- А скажи, Горшеня, - спрашивает царь, - которое худо всех хуже?
- От худого соседа можно уйти и от худой жены тоже можно уйти, а от худого разума никуда не уйдешь, все с тобой.
- Верно, Горшеня. Ты молодец. Слушай. Ты для меня, а я для тебя. Прилетят гуси, перышки ощиплешь, а по-правильному покинешь?
- Годится, так покину, а то и наголо ощиплю.
- Ну, Горшеня, постой, я твою посуду погляжу.
Остановился Горшеня, стал раскладывать товар.
Приглянулись царю глиняные тарелки.
- Наделаешь мне этаких?
- Сколько понадобится, царь-государь?
- Да, возов десяток надо.
- А сколько сроку даешь?
- Месяц.
- Можно и через две недели управиться. Я для тебя, а ты для меня.
- Спасибо, Горшенюшка.
- А ты, государь, где будешь в то время, как я товар привезу в город?
- Буду я в доме вот у такого-то купца в гостях, запомни.
И уехал царь.
В городе он приказал, чтобы на всех пирах и угощеньях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы посуда только глиняная.
К тому времени Горшеня исполнил царский заказ и привез товар в город.
Увидал глиняную посуду боярин и говорит:
- Продай, Горшеня, мне весь свой товар.
- Нельзя, по заказу.
- А что тебе! Коли задатка под работу не взял, никто винить не станет, бери деньги.
Мнется Горшеня. А у боярина глаза разгорелись: "Воз себе оставлю, а остальное продам втридорога, теперь глиняную посуду с руками оторвут",- думает боярин.
- Ну, что возьмешь, Горшеня?
- А вот что: каждую посудину насыпать дополна деньгами.
- Полно, Горшенюшка, много!
- Ну, хорошо, одну насыпать, а две отдать, хочешь так? Дешевле не будет.
На том и сладили.
Насыпают да высыпают, насыпают да высыпают. Сыпали, сыпали, денег у боярина не стало, а товару еще много.
Боярин прикипел, глаз от посуды отвести не может, барыши в уме считает.
- Как быть, Горшенюшка?
- Ну что, нечего делать, уважу тебя. Коли свезешь меня на себе вот до такого-то двора, отдам тебе и товар, и все деньги.
Мялся, мялся боярин - жаль себя, а пуще того денег жаль, - и сладили.
Выпрягли коня, сел Горшеня в телегу, впрягся боярин и повез. Горшеня песню запел, а боярин везет да везет.
- До коих мест везти-то тебя?
- Да вот до этого двора, до этого дома.
Весело поет Горшеня, а против дома высоко поднял. Услыхал царь, выбежал на крыльцо:
- Здравствуй, Горшенюшка, с приездом!
- Спасибо, царь-государь.
- Да на ком ты едешь-то?
- Да на худом-то разуме, государь.
- Ну, молодец, Горшеня, умел продать товар! Боярин, скидай строевую одёжу и сапоги, а ты, Горшеня, снимай кафтан и разувай лапти. Ты, боярин, обувай лапти, надевай кафтан, а ты, Горшеня, надевай строевую боярскую одёжу. Не много ты, Горшеня, послужил, да много выслужил, а ты, боярин, не умел владеть боярством. Ну как, Горшеня, прилетали гуси?
- Прилетали, царь-государь.
- Перышки ощипал, а по-правильному покинул?
- Нет, наголо, великий государь, всего ощипал.
183: Гости
