На море, на океане, на острове на Буяне есть бык печеный. В одном боку у быка нож точеный, а в другом - чеснок толченый. Знай режь, в чеснок помакивай да вволю ешь. Худо ли!
То еще не сказка, а присказка. Сказка вся впереди. Как горячих пирогов поедим да пива попьем, тут и сказку поведем.
В некотором царстве, в некотором государстве жила-была бедная молодица, пригожая вдовица с сыном.
Парня звали Иваном, а по-уличному кликали - Иван, вдовий сын.
Годами Иван, вдовий сын, был совсем мал, а ростом да дородством такой уродился, что все кругом диву давались.
И был в том царстве купец - скупой-прескупой. Первую жену заморил купец голодом; на другой женился - и та недолго пожила.
Ходил купец опять вдовый, невесту приглядывал. Да никто за него замуж нейдет, все его обегают.
Стал купец сватать вдовицу:
- Чего тебе бобылкой жить? Поди за меня замуж.
Подумала, подумала вдовица: "Худая про жениха слава катится, а идти надо. Чего станешь делать, коли жить нечем? Пойду. Каково самой горько ни приведется, а хоть сына подращу".
Сыграли свадьбу.
С первых дней невзлюбил купец пасынка: и встал парень не так, и пошел не так... Каждый кусок считает, сам думает: "Покуда вырастет да в работу сгодится, сколько на него добра изведешь? Эдак совсем разорюсь, легкое ли дело!"
Мать убивается, работает за семерых: встает до свету, ложится заполночь, а мужу угодить не может.
Что ни день, то пуще купец лютует.
"Хорошо бы и вовсе, - думает, - от пасынка избавиться".
Пришло время ехать на ярмарку в иной город.
Купец и говорит;
- Возьму с собой Ивашку, пусть к делу привыкает, да и за товарами доглядит. Хоть какая ни есть, а все польза будет.
А сам в уме держит: "Может, и совсем избавлюсь от него на чужой стороне".
Жалко матери сына, а перечить не смеет.
Поплакала, поплакала, снарядила Ивана в путь-дорогу. Вышла за околицу провожать. Махнул Иван шапкой на прощанье и уехал.
Ехали долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, заехали в густой лес и остановились отдохнуть. Распрягли коней, пустили пастись, а купец стал товары проверять. Ходил около возов, считал, прикидывал и вдруг зашумел, заругался:
- Одного короба с пряниками не хватает! Не иначе как ты, Ивашка, съел!
- Як тому возу и близко не подходил.
Пуще купец заругался:
- Съел пряники, да еще и отпирается, чтоб тебя шут, такого-сякого, взял!
Только успел сказать, как в ту же минуту ельник, березник зашумел, затрещал, все кругом потемнело, и показался из лесной чащи старик, страшенный-престрашенный: голоса как сенная копна, глазищи будто чашищи, в плечах косая сажень и сам вровень с лесом.
- За то, что отдал ты мне парня, получай свой короб заёдок.
Кинул старик короб, подхватил Ивана - и сразу заухало, зашумело, свист да трескоток по лесу прошел.
Купец от страху под телегу упал. А как все стихло, выглянул и видит: кони на поляну сбежались и дрожмя дрожат, гривы колом стоят и короб с пряниками лежит.
Купец помаленьку пришел в себя, выполз из-под телеги; огляделся - нигде нету пасынка. Усмехнулся:
- Вот и ладно: сбыл с рук хлебоежу, и товар весь в целости.
Стал коней запрягать.
А Иван, вдовий сын, и оглянуться не успел, как очутился один на один со страшным стариком.
Старик говорит:
- Не бойся. Был ты Иван, вдовий сын, а теперь - мой слуга на веки веков. Станешь слушаться - буду тебя поить-кормить: пей, ешь вволю, чего душа просит, а за ослушание лютой смерти предам.
- Мне бояться нечего - все равно хуже, чем у отчима, нигде не будет. Только вот матери жалко, совсем она изведется без меня.
Тут старик свистнул так громко, что листья с деревьев посыпались, цветы к земле пригнулись и трава пожухла.
И вдруг, откуда ни возьмись, стал перед ним конь. Трехсаженный хвост развевается, и сам будто гора.
Подхватил старик Ивана, вскочил в седло, и помчались они, словно вихорь.
- Стой, стой, - закричал Иван, - у меня шапка свалилась!
- Ну, где станем твою шапку искать! Пока ты проговорил, мы пятьсот верст проехали, а теперь до того места - уже целая тысяча.
Через мхи, болота, через леса, через озера конь перескакивал, только свист в ушах стоял.
Под вечер прискакали в стариково царство.
Видит Иван: на поляне высокие палаты, а вокруг палат забор обнесен из целого строевого лесу. В небо забор упирается, и ворот нигде нету.
198: Гости
