В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик да старуха. Детей у них не было. Сколько старик со старухой ни тужили, ни горевали, сколько разных знахарей ни звали - детей все нет и нет.
     И вот приснился старухе сон: будто есть в глухом лесу тихое озеро, и водится в том озере рыба-золотое перо. Коли золотую рыбку съесть - сын народится.

     Старуха пробудилась и посылает старика, торопит: - Поди вот в такое-то место. Есть там озеро. Излови золотоперую рыбку. Страсть как охота свежей ухи похлебать.
     Старик снарядился, взял сети и отправился в путь-дорогу. Ходил, ходил по дремучим лесам, разыскал озеро.
     Первый раз сеть закинул, пришла сеть пустая. Другой раз закинул и опять ничего. На третий раз вытащил сеть, а в ней бьется рыба-золотое перо.
     Старик сети собрал, прихватил добычу и воротился домой.
     - На, старуха, вари!
     Сварили. Едят да похваливают:
     - Ох, и до чего уха хороша! Отродясь такой сладкой ухи не хлебали.
     Уху выхлебали, рыбу съели, и в тот же день старуха понесла. Родился у них сын, по имени Иван.
     Старик с утра до вечера в поле работает, а старуха по хозяйству управляется да сына качает.
     И растет парень не по дням, а по часам: будто тесто на опаре подымается.
     По третьему году стал на улицу выбегать, стал в ребячьи игры поигрывать. И тут соседи с жалобой пришли:
     - Уймите сына. Шутит он с нашими ребятами шутки нехорошие: кого за руку схватит - у того рука прочь, кого за ногу схватит - нога прочь. Побьет, покалечит всех детей. - Пригорюнились старик со старухой, призадумались: "Что с парнем делать?"
     И говорит старик:
     - Стану его с собой в поле водить, пусть там играет.
     На том и согласились.
     На другой день поехал старик на пашню и сына с собой повез. Только старик за соху взялся, просит парень: - Дай, я пахать стану!
     - Ну, где тебе, сынок, ты еще мал. Вырастешь, тогда напашешься, а сейчас, ребячьим делом, побегай, поиграй, только далеко не отходи.
     А сын неотступно просит:
     - Нет, хочу пахать!
     - Ну, ладно; попробуй, - говорит отец.
     Парень так глубоко соху в землю вогнал, конь стал: тянуть не может.
     - Ты, сынок, глубоко берешь! Конь не тянет, и соху поломаешь. Тут Иван соху приподнял, стал коню пособлять, и споро дело пошло. Столько до обеда напахал - старику в день не управиться.
     - Стой, сынок, надо коня покормить! Видишь, весь в пене, словно в мыле стал.
     Коня отпрягли, пустили на луг, а сами сели обедать. Попили, поели, посылает отец:
     - Сходи, сынок, за конем, пора за дело приниматься.
     Пошел парень на луг - нету коня. Оглянулся и видит: сидит за кустом волк-медный лоб, облизывается, а от коня только кожа да кости остались. Увидал волк Ивана, кинулся на него:
     - Коня съел и тебя съем!
     - Погоди хвалиться раньше времени!
     Схватил волка за ноги, размахнулся и так сильно бросил оземь, что только мокрое пятно осталось. Земля задрожала и гул пошел, будто гром грянул.
     Воротился к отцу и говорит:
     - Волк-медный лоб нашего коня съел.
     - Экое горе! Хорошо, что хоть ты ему, сынок, на глаза не попал. Пойдем скорее домой, а то как бы и нас с тобой не съел.
     Прошло с того много ли, мало ли времени, вырос Иван до полного возраста и стал таким молодцом пригожим: ни в сказке сказать, ни пером описать.
     А в ту пору потерялись у царя три дочери: похитил их Сам с ноготок, борода с локоток, Кащеев племянник. Сколько ни искали, никак найти не могли. Ездили и князья и бояре, да никто назад не воротился. Кликнул царь клич по всем волостям, по всем деревням.
     - Коль найдется удалец и дочерей сыщет, тому при жизни полцарства отпишу, на любой из трех царевен женю!
     Стал Иван проситься у отца с матерью:
     - Благословите меня идти царских дочерей искать.

     Родители отговаривают:
     - Что тебе, сынок, за нужда, неведомо куда идти да, может, там и свою буйную голову сложить? Лучше бы невесту приглядел да женился, чем шататься по чужой стороне.
     А сын на своем стоит:
     - Пришла пора мне на белый свет поглядеть. Чужая-дальняя сторона не убавит ума.
     И стал в путь-дорогу собираться. Перво-наперво пошел в кузницу и говорит кузнецам:
     - Скуйте мне палицу в триста пудов, да такую, чтобы не ломалась, не гнулась, не плющилась.
     - Сковать-то мы не прочь, - отвечают кузнецы, - сковать можно, да только нам не совладать с таким поковом.
     - Берите железо да сваривайте, а я пособлю!
     Принялись за работу. День куют и другой куют, Иван железо поворачивает да в горно носит. На третий день палицу изготовили:
     - Испытай, годится ли тебе?
     Взял Иван палицу за концы да попробовал через колено - в дугу согнул.
     - Нет, это не палица. Куйте другую!
     Через три дня сковали другую палицу, крепко закалили. Попробовал гнуть - не гнется, бросил о камень - сломалась.
     - И эта не годится!
     Сковали и третью палицу. Попробовал согнуть - не гнется, бросил о камень - не плющится. Кинул палицу кверху, скрылась она из глаз, а через три часа с шумом, с гулом обратно летит. Упала на камень, и камень на сажень в землю ушел, а палица не погнулась, не треснула.
     - Ну, спасибо, теперь по мне палицу сковали.
     На другое утро встал добрый молодец раненько, умылся белёнько, в тонко-льняное полотенце утерся и стал с родителями прощаться:
     - Не горюйте, не печалуйтесь, царевен найду, тогда свидимся.
     Сунул за пазуху три пирожка, взял в руки палицу. Отец с матерью вышли провожать сына за околицу. Тут и распрощались. Дошел Иван до поворота и там последний раз шапочку снял, родителям поклонился. Они ему белым платком помахали и воротились домой.
     А Иван шел день до вечера, красного солнышка до заката, никто ему не повстречался: ни зверь не прорыснул, ни птица не пролетела.
     На другой день увидал человека. В каждой руке у молодца по матерому дубу. Стоит да дуб о дуб поколачивает.
     - Здравствуй, богатырь Дубыня!
     - Ну, какой я богатырь? Вот есть на свете богатырь Иван. Когда ему было три года, он волка-медного лба убил. Вся земля задрожала. Вот тот богатырь! Да уж не ты ли и есть Иван-богатырь?
     - Зовут меня Иваном. Волка-медного лба я убил, а силой еще по-настоящему ни с кем не мерялся.
     Стал Дубыня проситься:
     - Возьми меня с собой!
     - Пойдем.
     Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли шли Иван-богатырь с Дубыней, пришли к двум большим горам.
     Стоит между теми горами человек и гору о гору поколачивает, только гул идет.
     - Здравствуй, богатырь Горыня!
     - Разве я богатырь? Вот, слышно, есть на Руси богатырь Иван. Он в ребячьи годы волка-медного лба голыми руками убил - вся земля дрожала и гор много осыпалось. Вот тот богатырь!
     Дубыня на Ивана показывает и говорит:
     - Вот кто волка-медного лба убил!
     Тут Горыня поклонился и просится:
     - Возьми, Иван-богатырь, меня с собой!
     - Пойдем.
     Стало их трое. Шли с утра день до вечера, красного солнышка до заката, никто им навстречу не попал: ни зверь, ни птица.
     На другой день подошли к широкой реке. Лежит на берегу человек, на усах через реку людей переправляет.
     - Здравствуй, богатырь Усыня!
     - Здравствуйте, молодцы удалые. Вот назвали вы меня богатырем, а того не знаете, что есть на Руси Иван-богатырь. Он ребячьим делом волка-медного лба убил. Вся земля тогда дрожала, река из берегов выходила, сколько места затопила. Вот тот богатырь!
     Дубыня с Горыней на Ивана показывают:
     - Вот он и есть Иван-богатырь.
     Тут им Усыня поклонился и просится:
     - Возьмите, братцы, меня с собой!
     - Пойдем.
     И стали четверо путь-дорогу продолжать.

     Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, а добрые молодцы вперед подвигаются.
     Шли, шли и увидели избу. Во дворе большое стадо быков, а в избе никого нет. Иван-богатырь говорит:
     - Ну, коли хозяина нет, поживем в этой избе, покуда все кругом не обыщем. Сперва обойдем восточную сторону, потом летнюю да западную, а под конец и в северную сторону отправимся. Где-нибудь нападем на след похитника царских дочерей.
     На том и согласились.
     - Ты, Дубыня, останься обед вари, а мы восточную сторону обойдем, - говорит Иван-богатырь.
     Остался Дубыня, зарезал пять быков, сварил. Сидит, в окно поглядывает:
     - Что это как долго названых братьев нет: обед простынет.
     И вдруг, откуда ни возьмись, бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Сено притащил, воды из колодца достал. Накормил быков, напоил, стал считать. Считал, считал - пяти голов не хватает.
     - Кто тут не кормит, не поит быков, а добром пользуется?
     Оглянулся, увидал Дубыню. Схватил его и давай бить.
     Бил, бил, приподнял избу с одного угла и сунул туда Дубыню.
     - Пусть этот угол не гниет!
     И убежал.
     Вертелся, вертелся Дубыня и кое-как выбрался. Пришел в избу, влез на печь и лежит.
     Названые братья воротились:
     - Обед готов?
     - Готов.
     - А ты чего там лежишь? Вставай обедать!
     - Не хочу: я сильно угорел, братцы.
     Пообедали. Маловато показалось.
     На другой день оставили Горыню обед варить. И ушли.
     Зарезал Горыня семь быков, сварил и стал названых братьев дожидаться. Сидит, в окно поглядывает:
     - Чего долго нейдут?
     Вдруг бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Прибежал, быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал - семи голов не хватает.
     - Какой тут вор поселился? Не поит, не кормит, а добром пользуется!
     Увидал Горыню, схватил и давай бить. Бил, бил; мял, мял, избу с одного угла приподнял и сунул туда Горыню.
     - Лежи там!
     И убежал.
     Горыня вертелся, вертелся, кое-как выбрался из-под избы. Дубыня, Усыня да Иван-богатырь пришли, а Горыня все на печи лежит, стонет.
     - Чего, Горыня, лежишь? Вставай обедать!
     - Обедайте, а я не хочу: голова болит, угорел.
     - Что тут за угар такой? - говорит Иван-богатырь.
     Горыня молчит и Дубыня молчит.
     На третий день оставили Усыню обед варить. Остался Усыня один, зарезал девять быков. Обед сварил, попробовал: щи жирные и мясо уварилось. Сел под окошко, на улицу поглядывает.
     Откуда ни возьмись, прибежал Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена приволок. Быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал, заругался:
     Да что тут творитс? Сегодня девяти голов не хватает!
     Схватил Усыню за усы, выволок из избы и давай бить. Бил, бил, таскал, таскал, приподнял избу с одного угла и сунул Усыню под угол.
     - Будешь меня помнить!
     И сам убежал.
     Выбрался кое-как Усыня из-под избы, забрался на печь и лежит, поойкивает.
     Воротилась дружина.
     - Обед готов?
     - Готов давно.
     - Слезай обедать. Чего там лежишь?
     - Нет, братцы, не могу: голова болит, угорел.
     На утро Иван-богатырь говорит:
     - Обойдите сегодня северную сторону, коли и там на след не попадем, пойдем прочь, не стоит больше в этом месте царевен искать. А обед сегодня я сварю. Мой черед угореть.
     Названые братья ушли, а Иван-богатырь зарезал двенадцать быков, сварил. Сидит на лавке, в окошко поглядывает да песни поет.

     Вдруг прибежал Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена приволок. Быков накормил, напоил, стал считать. Не хватает двенадцати голов. Услышал песню, оглянулся и кинулся на Ивана-богатыря.
     - Вот тебя-то мне и надо, сейчас с тобой рассчитаюсь!
     Бились они, бились, Иван-богатырь его смял, сломал и всю бороду оборвал да под лавку и кинул старика.
     - Лежи там!
     В эту пору названые братья пришли.
     - Заждался вас с обедом! Нашли ли чего, след какой?
     - Нет, не напали и сегодня на след.
     Сидят все четверо, обедают. Взглянул Дубыня под лавку и говорит:
     - Глядите-ко, угар-то наш под лавкой лежит.
     - Какой такой угар под лавкой? - спрашивает Иван-богатырь.
     - Да вот Сам с ноготок, борода с локоток. То и есть наш угар.
     Иван-богатырь усмехнулся:
     - Чего вы мне раньше не сказали?
     - Хотелось узнать, кто из нас всех сильнее. И вот теперь видим: ты, Иван-богатырь, самый сильный из нас.
     А Сам с ноготок, борода с локоток в ту пору поотлежался, вскочил, встряхнулся и убежал.
     Все четверо добрых молодцов кинулись вслед за ним. Сам с ноготок, борода с локоток добежал до глубокой пропасти и скрылся под землей.
     Иван-богатырь говорит:
     - Ходили мы, ходили, сколько кругом места обошли, а этой пропасти не видали. Надо туда спуститься, узнать: не у этого ли колдуна царевны томятся?
     Взяли воловьи кожи, нарезали ремней. Ремни связали.
     - Ну, кто пойдет?
     Все молчат. Иван-богатырь говорит:
     - Спускайте меня и ждите тут безотлучно. Как дерну за ремень, так и тяните.
     Взял Иван-богатырь палицу и стал спускаться. Спустился, ремень отвязал и пошел по дорожке. Шел, шел, и вдруг стал свет брезжить. Скоро вышел на свет и увидал Медное царство. Большой медный дворец стоит, а у ворот змеи прикованы на медных цепях. Змеи шипят, вход во дворец стерегут. Подле дворца колодец, а у колодца медный ковшик на медной цепочке висит. Иван-богатырь воды из колодца почерпнул, сам напился и змеев напоил. Присмирели змеи, притихли. Зашел в медный дворец, а там на медной лавке девушка-красавица сидит, шьет. Как стежок стегнет, так солдат выскочит, как другой стежок стегнет - другой солдат выскочит.
     - Здравствуй, девица-красавица! Что ты шьешь-пошиваешь, на кого рать-силу сгоняешь?
     - Здравствуй, добрый молодец. Я силу сгоняю на Ивана-богатыря.
     - Кто эту силу поведет?
     - Поведет рать-силу Сам с ноготок, борода с локоток.
     - А кем тебе он, красавица, приходится?
     - Мы три сестры: я, Анна-царевна, средняя сестра - Марфа-царевна, а меньшая - Татьяна-царевна - все мы дочери царя из такого-то царства. Похитил нас Сам с ноготок, борода с локоток и держит в неволе три года. А сам он родной племянник Кащея Бессмертного.
     Тут Иван-богатырь говорит:
     - Вас-то трех царевен, трех сестер я и ищу. Брось-ка ты, красавица, шить-пошивать, рать-силу сгонять. Как я обратно пойду, тебя с собой возьму да на белый свет подыму, к отцу с матерью увезу.
     Обрадовалась царевна, кинула шитье в печку. А тут и все солдаты исчезли, словно их и не было.
     Царевна Ивана-богатыря накормила, напоила. Поотдохнул он в Медном царстве и пошел дальше.
     Шел, близко ли, далеко ли, увидал Серебряное царство. Стоит дворец весь серебряный и все кругом из чистого серебра. У ворот большие змеи-сторожа на серебряных цепях прикованы, шипят, пасти разевают... Подле дворца колодец. У колодца серебряный ковшик на серебряной цепочке висит.
     Иван-богатырь воды, из колодца почерпнул, сам напился и змеев напоил. Улеглись змеи, присмирели.
     Зашел в серебряный дворец, а там на серебряной лавке сидит девушка краше первой. Сидит средняя сестра Марфа-царевна шьет: как стежок стегнет, так два солдата и выскочат.
     - Что, красная девица, шьешь-пошиваешь? На кого рать-силу сгоняешь?
     - Велено мне силу-рать сгонять на Ивана-богатыря.
     - Кто поведет ту силу?
     - Поведет силу Сам с ноготок, борода с локоток.
     - А где он сейчас находится?
     - Сам он в третьем царстве.
     - Брось, прекрасная царевна, шить-пошивать, рать-силу сгонять на меня. Я обратно пойду, тебя с собой возьму, на белый свет подыму и к отцу с матерью увезу.
     Царевна рада-радехонька. Кинула шитье в печку, и солдаты исчезли все вдруг.
     Отдохнул в Серебряном царстве Иван-богатырь, попил, поел и отправился в путь-дорогу.

     Идет, идет, а свет все ярче и ярче становится. И потом все кругом так засияло - глазам больно. Скоро раскинулось перед ним Золотое царство. Дворец стоит из чистого золота, как жар горит. Окна в том дворце хрустальные, наличники алмазами изукрашены. У крыльца змеи с золотой чешуей, на золотых цепях прикованы, шипят, пасти разевают, дворец стерегут. На дворе колодец, у колодца золотой ковшик на золотой цепочке висит.
     Иван-богатырь почерпнул воды из золотого колодца, сам попил и змеев напоил. Притихли змеи, спать улеглись.
     Добрый молодец на золотое крылечко ступил, золотую дверь отворил. Во дворце на золотой лавке сидит третья сестра - Татьяна-царевна, столь прекрасная, что ни в сказке рассказать, ни пером описать. Сидит шьет: как стежок стегнет, так три солдата выскочат, как другой стежок стегнет, так опять три солдата выскочат.
     - Здравствуй, Татьяна-царевна, - поздоровался Иван-богатырь, что ты шьешь-пошиваешь, на кого рать-силу сгоняешь?
     - Здравствуй, добрый молодец! Велено сгонять рать-силу на Ивана-богатыря. Шить - силу сгонять, охоты нет и не шить нельзя: убьет Кащеев племянник, Сам с ноготок, борода с локоток.
     - Послушайся меня, прекрасная царевна, брось шитье в печку, я тебя на белый свет подыму да к отцу с матерью увезу.
     - Ох ты, молодец удалый, много сюда охотников хаживало от нашего батюшки, да никто назад не воротился: всех погубил Сам с ноготок, борода с локоток. Он-то силен, да есть еще у него помощник - трехглавый змей. Никто с ними справиться не может. Вот, слышно, народился на Руси Иван-богатырь. Сам с ноготок, борода с локоток да трех главый змей одного только этого богатыря и побаиваются. Велели нам сгонять силу несметную. Собираются на Ивана-богатыря войной идти.
     - Опоздали они на меня войной идти. Сам я сюда пришел с Кащеевым племянником силами померяться да вас трех сестер из неволи выручить.
     Обрадовалась Татьяна-царевна.
     - Вот ты какой есть, Иван-богатырь!
     Кинула шитье в печку, и солдат как не бывало. Царевна принялась хлопотать. Скатертью стол накрыла, разных кушаньев да вин нанесла, стала гостя потчевать:
     - Кушай, добрый молодец!
     Напоила, накормила Ивана-богатыря и говорит:
     - Трудно тебе с Кащеевым племянником да со змеем управиться. Ведь у них в саду под золотой яблоней два кувшина стоят: направо кувшин с живой водой, налево с мертвой. Перед боем пьют они живую воду и после того никакая сила их не берет, никакой меч не сечет.
     - Спасибо, прекрасная царевна, за ласку да за угощенье. Скажи, где мне найти Кащеева племянника, Самого с ноготок, борода с локоток.
     - Лежит он в бане, весь избитый, израненный, парится да поправляется, ждет, покуда войско мы сгоним.
     Крепко полюбилась Ивану-богатырю Татьяна-царевна. Она и ростом вышла и дородством взяла. Золотая коса ниже пояса, брови черного соболя, глаза с поволокой, а идет, будто лебедь белая плывет.
     И царевна взглянула на Ивана-богатыря, зарумянилась-зарделась, будто маковый цвет.
     - Пойдешь ты биться, - говорит царевна, - ратиться, береги себя. Не бей Кащеева племянника другожды, а то он опять оживет.
     От этих речей встрепенулось сердце у доброго молодца и стало ему легко, хорошо.
     Поднялся с места, взял в руки палицу и простился с красной девицей.
     Вышел на крыльцо, спустился в заповедный сад. Отыскал золотую яблоню и переставил кувшины с живой и мертвой водой. Направо, где стояла живая вода, поставил кувшин с мертвой водой, а налево перенес живую воду. Потом пошел в баню. Размахнул двери напяту, а там на полке лежит Сам с ноготок, борода с локоток, парится, кричит:
     - Дай жару! Дай жару!
     Только Иван-богатырь через порог ступил, как он веник кинул и закричал:
     - Что это русским духом пахнет?
     Оглянулся и увидел Ивана-богатыря:
     - А, Иван-богатырь сюда пришел смерти искать. От меня живым не уйдешь!
     И в ту же минуту так свистнул, что семь потолочин вылетело, а прислужники повалились замертво. Соскочил с полка, выбежал на улицу. В ту пору все кругом зашумело, свет померк: прилетел трехглавый змей, в лапах кувшин держит.
     - Где он, Иван русский богатырь?
     Взглянул и засмеялся:
     - Ой, да какой же он маленький! Я его на лапу кладу, а другой прихлопну, и останется грязь да вода.
     - Не хвались раньше времени, поганое чудовище, - отвечал Иван-богатырь. - Не по тебе ли станут панихиду петь?
     А Сам с ноготок, борода с локоток торопит змея:
     - Пей из кувшина да бей Ивана-богатыря, нечего тут разговоры разговаривать!
     Выпил змей из кувшина воды глоток и сразу ослабел, худо на ногах держится.

     Размахнулся Иван-богатырь вползамаху и убил змея. Сам с ноготок, борода с локоток ногой топнул:
     - Ох, вместо живой воды выпил змей мертвую воду!
     И свистнул другой раз так сильно, что листья с деревьев осыпались, трава к земле приклонилась. Помешкал и закричал:
     - Ах, девки подлянки, обманули: нету войска! Ну, ладно, и один с тобой справлюсь.
     Кинулся на Ивана-богатыря и так крепко его ударил, что поколен в землю вогнал. А Иван-богатырь так ударил Самого с ноготок, борода с локоток, что тот повалился, будто овсяный сноп.
     Прислужники Кащеева племянника закричали:
     - Бей его еще раз!
     Ивану-богатырю ведомо: коли другой раз ударить - оживет Сам с ноготок, борода с локоток. Отвечает он:
     - Много чести вашему хозяину, чтобы русский богатырь его дважды бил. Довольно и одного раза.
     Тут прислужники сами кинулись на доброго молодца. Иван-богатырь раскидал, разбросал их в разные стороны. Те, кто успел убежать, попрятались, а остальных всех порешил. И пошел в золотой дворец.
     Татьяна-царевна в окошечко глядела. Увидала добра молодца издали. На крылечко выбежала, встретила Ивана-богатыря радостная.
     - Храброму да удалому слава!
     Сняла с пальца именной перстень, надела Ивану-богатырю, поклонилась.
     - Как воротимся домой да буде люба тебе, добрый молодец, сватайся у батюшки, а мне ты сразу по сердцу пришел. Буду тебе верной женой.
     Иван-богатырь радехонек. Татьяну-царевну за белые руки брал, своей невестой называл.
     Стали они в обратный путь собираться. Вышли из золотого дворца. Подала ему царевна золотое яичко:
     - Перебрось с руки на руку, увидишь, что будет.
     Добрый молодец перекинул золотое яичко с руки на руку, не стало золотого дворца.
     - Когда тебе понадобится, - говорит Татьяна-царевна, - где захочешь, там и поставишь золотой дворец, только перебрось яичко с руки на руку. А теперь пойдем к средней сестре.
     Пришли в серебряный дворец.
     - Собирайся, Марфа-царевна!
     Средняя Сестра обрадовалась, накормила, напоила меньшую сестру да Ивана-богатыря.
     И только спустились с крыльца, перекинула серебряное яичко с руки на руку - не стало серебряного дворца. Подала яичко Ивану-богатырю:
     - Где хочешь, там и ставь серебряный дворец.
     И пошли к старшей Сестре. Анна-царевна также перекинула с руки на руку медное яичко - и не стало медного дворца. Подала яичко Ивану-богатырю.
     Повел царевен Иван-богатырь туда, где ремень висел.
     Привязал к ремню дощечку:
     - Садись, Анна-царевна.
     Дернул за ремень, тащите, мол.
     Вытащили названые братья царевну и не налюбуются:
     - Ах, и до чего хороша девица!
     Другой раз ремень опустили, вытащили среднюю сестру, краше первой. Опустили ремень в третий раз.
     - Садись, Татьяна-царевна, - говорит Иван-богатырь.
     - Нет, лучше ты садись. Пусть сперва тебя подымут, а то как бы там чего худого не замыслили против тебя.
     Иван-богатырь не послушался.
     - Не оставлю тебя здесь одну, а худого про мою дружину ты не думай. Вслед за тобой и меня подымут.
     Подергал за ремень.
     Дубыня, Горыня и Усыня вытащили Татьяну-царевну да так и обмерли:
     - Этакой красоты век не видано!
     Сразу все позабыли. Усыня кричит:
     - Третью девицу я за себя возьму!
     Горыня Марфу-царевну за руки ухватил:
     - Эта девица моей женой будет!
     - А я, братцы, на первой сестре женюсь! - Дубыня кричит.
     - Погодите, добрые молодцы, - говорит Татьяна-царевна. - Забыли вы про Ивана-богатыря. Он трехглавого змея да Самого с ноготок, борода с локоток убил. Он нас из неволи выручил. Надо его сперва достать, а потом и поговорим.
     Горыня с Усыней приумолкли. Опустили ремень в пропасть. А Дубыня закричал:
     - Не слушайте! Бабьего ли ума это дело? Вытянем Ивана-богатыря, кто-нибудь из нас невесты лишится.
     Подскочил и перерезал ремень.

     - Эх, - говорит Иван-богатырь, - не послушался я Татьяны-царевны: правду она говорила. Ну, да того не воротишь. Надо думать-гадать, как на белый свет попадать.
     Пришел он в заповедный сад Самого с ноготок, борода с локоток, перекинул с руки на руку золотое яичко, и стал золотой дворец, как прежде стоял. Добрый молодец напился, наелся и лег спать:
     - Утро вечера мудренее. Завтра делами займусь.
     На другой день вышел в сад к золотой яблоне, взял кувшин с живой водой.
     - Это мне пригодится.
     А в ту пору зашумело все кругом, загремело. И как черная туча накатилась, прилетела на ковре-самолете Кашеева сестра, мать Самого с ноготок, борода с локоток, страшная: зубы железные, глаза оловянные, нос крючком, рот до ушей растянут, волосы распущены.
     Пала она наземь, катается, плачет:
     - Ох, да закатился млад-ясен месяц, не стало моего чадушки, сынка любимого.
     Плакала, плакала, из сил выбилась и уснула.
     Иван-богатырь перекинул с руки на руку золотое яичко, свернулся золотой дворец.
     - Как обратно полетит Кащеева сестра, заставлю поднять меня на белый свет.
     Ухватил Иван-богатырь Кащееву сестру за косы и втащил на ковер-самолет, а сам рядом сел.
     - Поднимай на белый свет, а то смерти предам!
     Кащеева сестра пробудилась, зубами заскрипела, по-змеиному зашипела и взвилась вверх. Носилась, носилась по подземному царству, не могла сбросить с ковра-самолета доброго молодца. Вылетела из подземелья на белый свет и поднялась выше облаков.
     - Сейчас в море упаду и тебя утоплю!
     Иван-богатырь косы на руку намотал, а в другой руке палицу держит:
     - Меня утопишь и сама утонешь: не выпущу тебя.
     Билась, билась Кащеева сестра, никак не может спихнуть Ивана-богатыря с ковра-самолета. Поднялась еще выше: земля под ними с копейку. Камнем вниз полетела.
     - Падем в лесную чащу, столько ты и жив бывал!
     - Я разобьюсь и тебе смерти не миновать, - отвечал Иван-богатырь.
     На аршин до лесных верхушек не долетели, взмыл ковер-самолет кверху.
     Накинулась Кащеева сестра на Ивана-богатыря.
     Когтями рвет и зубами рвет, изо всех сил старается скинуть прочь с ковра-самолета. Бились, бились, не поддался добрый молодец. Сама выбилась из сил, спустилась на зеленый лужок. Только Иван-богатырь на траву вскочил, как обернулась она малой букашкой, и не стало ни Кащеевой сестры, ни ковра-самолета, будто сквозь землю провалились.
     - Ну, ладно, выбрался теперь на белый свет.
     Помазал царапины да ссадины живой водой, и сразу полегчало.
     Поотдохнул, собрался с силами Иван-богатырь и стал из лесу выбираться.
     Шел лесами дремучими, полями широкими, через реки, озера переправлялся и пришел в свое царство. Смотрит, что такое? Все царство окаменело. И пахари на полях с конями, и косцы на лугах с косами, и пастухи со стадами, и лесорубы с топорами, и рыбаки на реках с неводами - все, кто как был, так в камень и обратились.
     Добрался до стольного города. Зашел во дворец, и там никого живого не нашел. И царь на троне, и царица в тереме, и сенные девушки, и стража - все недвижимы, все каменные. По дворцу походил, ни царевен, ни Дубыни с Горыней да с Усыней не нашел и нигде ни одной живой души не встретил.
     Вышел из дворца и отправился добрый молодец куда глаза глядят. Шел, шел, смотрит: лежит побитое войско. Крикнул он:
     - Есть ли кто живой? Отзовись!
     Никто не откликается. Пошел кругом побоища, увидел Дубыню-богатыря, пополам перерубленного.
     - Вот где Дубыня смерть нашел!
     И вскоре встретилось другое побоище, больше первого. Иван-богатырь вскричал громким голосом:
     - Откликнись хоть одна живая душа!
     Постоял, постоял - никто ответа не подает. Оглянулся кругом и увидал: лежит под ракитовым кустом убитый Горыня-богатырь.
     С версту прошел, увидал третью рать-силу, побитую больше первых двух. Остановился и крикнул:
     - Коли есть кто жив человек, отзовись, скажи, кто побил ваше войско?
     Тут приподнялся один воин и вымолвил:
     - Один только я остался в живых.
     И опять повалился на траву, закрыл глаза.

     Иван-богатырь помазал ему раны живой водой, встал дружинник на ноги.
     - Ах, как мне полегчало. Спасибо, добрый молодец!
     Просит Иван-богатырь:
     - Расскажи, отчего наше царство окаменело? Кто побил все три войска, и где Татьяна-царевна, Анна-царевна да Марфа-царевна? Я все царские покои обошел, не нашел царевен.
     - Три года уже тому миновало, - говорит дружинник, - как похитили у нашего царя трех дочерей. Сколько по всему свету ни искали, найти не могли. А не так давно приехали три чужеземных богатыря: Дубыня, Горыня да Усыня, привезли царевен домой. Отбили богатыри царевен у подземного царя, родного племянника Кащея Бессмертного. Царь с царицей на радостях столы поставили, и пошло во дворце веселье, пиры да угощенье. Слышно было, хотел царь за тех богатырей отдать дочерей в замужество, а царевны супротивились, плакали, не хотели замуж идти. В ту пору и напал на наше царство Кашей Бессмертный с несметными полчищами. Послал царь ему навстречу наши три рати, а воеводами поставил трех богатырей: Дубыню, Горыню да Усыню. Все три наших войска Кащей повоевал: погубил да огнем спалил. Царство и весь народ в камень обратил, а царевен в полон взял и увез в свое Кащеево царство. И вот ты, добрый человек, меня вылечил, а идти мне некуда.
     Иван-богатырь говорит:
     - Пойдем с Кащеем Бессмертным воевать.
     - Покуда Кащеевой смерти не сыщем, нам с Кащеем не справиться.
     - Да хоть весь белый свет обойдем, а Кащееву смерть найдем, - отвечал Иван-богатырь.
     На том они с дружинником согласились и отправились в путь-дорогу.
     Много земель прошли, во многих царствах побывали, везде про Кащееву смерть выспрашивали, а никто сказать не может, где она есть.
     Пристигла в пути добрых молодцев темная ночь. Попросились они у бабушки-задворенки переночевать. Она их пустила. Напоила, накормила, стала спрашивать:
     - Чьи молодцы, из какой земли? Своей ли волей идете или неволя-нужда гонит?
     Отвечает Иван-богатырь:
     - Мы вот из такой-то земли. Идем по своей воле Кащееву смерть добывать. Напал Кащей Бессмертный на наше царство с несметной силой. Войско наше порубил, пожег, а народ и все царство в камень обратил. Надо нам Кащея Бессмертного победить, царство свое от злых чаросвободить да трех царских дочерей из неволи выручить.
     - Ох, вы, детушки, знаю я, где Кащеева смерть, да достать ее трудно.
     - Мы трудов не боимся и жизни своей не пожалеем, а свое царство оживим, - отвечают добрые молодцы. - Скажи только, где искать Кащееву смерть?
     - Есть за тридевять земель, в тридесятом царстве каменная гора выше облаков. В середине горы железный ларец замурован, а в том ларце яйцо, в яйце Кащеева смерть. Сколь путь ни тяжелый, при нужде пройти можно, а вот каменную гору раздробить, своротить никому не удавалось.
     На другой день Иван-богатырь с дружинником встали со светом вдруг. С бабушкой-задворенкой распростились и отправились в дальнюю дорогу.
     Шли, шли, смотрят: сидит на придорожном камне человек, спрашивает Ивана-богатыря да дружинника:
     - Куда, молодцы, путь держите!
     - Идем Кащееву смерть добывать.
     - А где она?
     - В тридесятом царстве, за тридевять земель, в каменной горе замурована.
     - Возьмите меня с собой, я вам помогу ту гору раздробить: с малых лет по горному делу работаю.
     - Пойдем.
     Долго ли, коротко ли шли, пришли в тридесятое царство. Увидали высокую каменную гору. Вершина той горы выше туч подымается. Принялись гору дробить. Горный мастер камень бурит да рвет, Иван-богатырь палицей бьет да крупные глыбы отваливает, дружинник мелкие камни отгребает.
     Много времени камень дробили, ломали, на аршин в неделю вперед подавались. И до того изнурились, еле на ногах держатся.
     Говорит дружинник:
     - И в год нам до железного ларца не добраться, пойдем прочь.
     - Хоть век будем гору дробить, а не отступимся. Покуда Кащея Бессмертного не победим, назад не воротимся, - отвечает Иван-богатырь.
     А горный мастер поддакивает:
     - Большая работа лишь по началу страшит, а уменье да труд дело вершит.

     И вот на седьмой месяц проломали гору до середины и увидали железный ларец, золотом окованный. Горный мастер говорит:
     - Почуял теперь Кащей Бессмертный, что гибель близко. Скоро он сюда налетит. Надо торопиться смерть из ларца доставать, а то будет беда!
     Стал Иван-богатырь палицей по железному ларцу бить. Бил, бил, расплющил ларец, а разбить не может.
     Вдруг все кругом загремело, загрохотало, буря поднялась.
     - Поспешай, Иван-богатырь, - торопит горный мастер, - не разобьешь ларца - все наши труды даром пропадут. Отберет Кащей ларец, век его не сыскать тогда, и людям не будет облегчения, покуда он жив.
     А Кащей уже огнем палит.
     В ту пору изловчился Иван-богатырь, ударил изо всех сил и вдребезги разбил ларец. Выкатилось яйцо из ларца. Ударил еще раз по яйцу, и такой пошел гром, что вся гора в прах рассыпалась. Упал Кащей Бессмертный на землю бездыханный. Сожгли его, и пепел по ветру развеяли, а сами пошли в Кащеево царство.
     Увидали царевны Ивана-богатыря. Кинулась к нему меньшая сестра, заплакала:
     - Ты ли это, голубь сизокрылый, Иванушка?
     И все три царевны в один голос заговорили:
     - Зачем, добрые молодцы, сюда пришли? Скоро Кащей прилетит и погубит нас всех.
     - Не печалуйтесь, красные девицы, не станет больше Кашей людей обижать: нету его в живых.
     Обрадовались сестры:
     - Коли нет Кащея в живых, то и наше царство ожило. Теперь все Кащеевы чары рушились.
     И стали домой собираться. Три мешка насыпали каменьев самоцветных да золота. Нашли в кладовой ковер-самолет и скоро попали в свое царство. Прилетели в стольный город, опустились на главной площади возле царского дворца. Царевны побежали к отцу с матерью. А Иван-богатырь перекинул с руки на руку золотое яичко, - стал золотой дворец, потом перекинул серебряное яичко, - поставил серебряный дворец, а под конец перекинул с руки на руку медное яичко, - стал медный дворец.
     Царь с царицей дочерей увидали - плачут и смеются от радости на три дворца не налюбуются.
     Ивана-богатыря, горного мастера да дружинника хвалят, угощают и весь народ их славит. Иван-богатырь поехал к отцу с матерью, привез их в стольный город.
     И в скором времени зачали во дворце свадьбы играть. Ивана-богатыря повенчали с Татьяной-царевной, за горного мастера отдали среднюю сестру Марфу-царевну, а дружинник женился на старшей сестре Анне-царевне.
     Три недели тянулись веселые пиры, столованье, а потом Иван-богатырь с молодой женой да со своими родителями поселился в золотом дворце.
     Горный мастер с Марфой-царевной - в серебряном дворце, а дружинник да Анна-царевна - в медном дворце.
     И стали все жить-поживать да добра наживать. А как умер старый царь, стал тем царством править Иван-богатырь, крестьянский сын.