Жил-был поп, имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесет гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнет срамить:

     - Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, богу молится!
     Вот один раз пришел к этому попу на исповедь солдат и кладет ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.
     - Послушай, - говорит ему, - откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеешься, что ли?
     - Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!
     - Ты про этакий случай хоть укради что да продай, а священнику принеси что подобает: заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал; так он все тебе грехи отпустит.
     И прогнал от себя поп этого солдата без исповеди:
     - И не приходи ко мне без гривенника!
     Солдат пошел прочь и думает: "Что мне с попом делать?" Глядит, а около клироса стоит поповская палка, а на палке висит бобровая шапка.
     - Дай-ка, - говорит сам себе, - попробую эту шапку утащить!
     Унес шапку и потихоньку вышел из церкви, да прямо в кабак; тут солдат продал ее за двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман, а гривенник отложил для попа. Воротился в церковь и опять к попу.
     - Ну что, принес гривенник? - спросил поп.
     - Принес, батюшка.
     - А где взял, свет?
     - Грешен, батюшка, украл шапку да продал за гривенник.
     Поп взял этот гривенник и говорит:
     - Ну, бог тебя простит, и я тебя прощаю и разрешаю!
     Солдат ушел, а поп, покончивши исповедовать своих прихожан, стал служить вечерню; отслужил и стал домой собираться. Бросился к клиросу взять свою шапку, а шапки-то нету; так простоволосый и домой пришел. Пришел и сейчас послал за солдатом. Солдат спрашивает:
     - Что угодно, батюшка?
     - Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку украл?
     - Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят, больше никто не носит.
     - А из которого места ты ее стащил?
     - Да в нашей церкви висела она на поповской палке у самого клироса.
     - Ах ты, такой-сякой! Как смел ты воровать шапку у своего духовного отца? Ведь это смертный грех!
     - Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили и простили.