Поехал царский сын на охоту. Гонялся за красным зверем, да и не заметил, как заехал в незнакомое место. Коня остановил и не знает, куда тронуться, как выбраться на дорогу.
     Поехал направо - лес стеной стоит, налево повернул - лес: нет нигде ни пути, ни дороги.
     Так кружил он от вечерней зари до утренней. Конь под ним притомился, и сам из сил выбился, а лесу и конца краю нет.

     Поутру, как стало светать, приметил: стежка вьется. Обрадовался, направил коня по следу, и вывела его стежка-дорожка из лесу на широкое поле, на чистое раздолье.
     Окинул взглядом местность, деревню увидал. Добрался царский сын до деревни и повернул к избе, где дым из трубы столбом валил.
     "Коли печь топится, - думает, - хозяева не спят".
     Спешился, коня привязал, сам на крыльцо поднялся, вошел в сени и только дверь в избу размахнул, как видит: выскочила из-за кросен девица, метнулась за печь и оттуда говорит:
     - Худо, коли двор без ушей, а изба без очей. Не обессудь, добрый молодец, постой у порога.
     Царевич думает:
     "Что это она говорит, уж в своем ли разуме?
     Потом спрашивает:
     - Ты что, одна живешь или родные есть?
     - Зачем одна, - девица из-за печи отвечает, - есть у меня отец с матерью да брат, только сегодня никого дома не случилось.
     - Где они? - спрашивает гость.
     - Родители пошли взаймы плакать, а брат угнал сто рублей на пятак менять.
     И опять царский сын ничего не понял.
     В ту пору девица вышла из-за печи.
     Вскинул на девицу глаза царский сын, да так и обомлел: стоит как пень, слова не вымолвит и шагу ступить не может. До чего хороша девица - весь белый свет обойти, эдакой не сыскать. Коса русая ниже пояса, голубые глаза ярче звезд горят, щеки - маковый цвет, и сама вся, будто утренняя заря.
     Приветливо на гостя взглянула, промолвила:
     - Проходи, садись да сказывай, как тебя звать-величать и за каким делом к нам пожаловал?
     Опомнился царский сын, прошел, сел на лавку и рассказал, как по лесу блуждал, как в деревню попал, а сам от девицы глаз отвести не может.
     - Что это ты говорила про двор без ушей да про избу без очей, мне невдомек.
     Улыбнулась девица.
     - А чего тут мудреного. Была бы у нас собака на дворе, она бы залаяла на тебя, а я и услышала бы, что кто-то не свой идет. Вот тебе и двор без ушей. А про избу без очей вот к чему сказала: были бы в семье дети, они бы в окно увидели незнакомого человека и мне бы сказали,- вот и не застал бы ты меня врасплох, неприбранную.
     - Ну, а про родителей да про брата что рассказывала? - гость спросил.
     "Ой, какой бестолковый, недогадливый, будто неживой, а с виду ладный, пригожий", - подумала девица и ответила:
     - Родители пошли на погост, на похороны - покойника оплакивать, а как придет черед, сами умрут, тогда добрые люди придут их хоронить да оплакивать. А брат на сторублевом коне поехал зайцев гонять. Зайца заполюет - прибыли на пятак, а коня загонит - убытку на сто рублей.
     Покуда так говорила, стол накрыла.
     - Садись, позавтракай: чем богаты, тем и рады.
     Накормила, напоила и дорогу указала:
     - Вот так поезжай, не собьешься и к вечеру домой попадешь.
     Уехал царский сын и с того дня затосковал: не ест, не пьет, красная девица из ума нейдет.
     Родители сокрушаются - жаль сына. Пиры и всякие потехи заводят, ничем не могут развеселить царевича.
     - Надо его женить, - старый царь говорит, - обзаведется своей семьей - и всю печаль как рукой снимет.
     Велел царевича позвать.
     - Вот что, сын любезный, пришла пора тебе своей семьей обзаводиться: и годами ты вышел, и нам с царицей охота на внучат порадоваться. За невестой дело не станет. Любая царевна, любая королевна с радостью за тебя пойдет.
     - Есть и в нашем царстве девица неописанной красоты, - царевич отвечает.
     - Добро, - молвил царь-отец, - скажи, куда сватов засылать, в чьем боярском дворе зазноба завелась?
     Рассказал царский сын, как он на охоте попал в незнакомую местность и как в дальней деревне увидал девицу-красавицу.
     - Не царевна она, не боярышня: черносошного крестьянина дочь мне по сердцу пришлась, и никакой иной невесты не надобно.
     Царь ладонями всплеснул, ногой топнул:
     - Век тому не быть, чтобы я с холопами породнился!
     - Воля твоя, а мне лучше век не жениться, чем немилую взять, - поклонился сын отцу и ушел в свою горницу.
     Задумался царь:
     "Теперь-то он из моей воли не выйдет, а как станет на царство после моей смерти, все равно женится на холопке".
     Пошел к царице, рассказал все, как есть. Та - в слезы:
     - Ой, пришла беда! Что станем делать?
     - Я придумал, - царь говорит. - Эй, слуги, позовите царевича!
     - Думали мы, гадали, с матерью-царицей совет держали, и вот тебе наша родительская воля, - сказал царь сыну. - Коли исполнит девица три задачи, - будь по-твоему, женись на ней, а не исполнит - пусть пеняет на себя: не топтать ей больше зеленой травы.

     И подал один льняной стебелек:
     - Перво-наперво пусть из этого льна пряжи напрядет, из пряжи той полотна наткет да мне рубашку сошьет, - погляжу, какова мастерица, в рукоделье искусница.
     Повез царский сын отцовский наказ.
     Увидала его девица в окно, выбежала на улицу. У ворот гостя встретила, ласково взглянула:
     - По доброй воле заехал или неволя привела?
     Забилось сердце у царевича. Стоит он, с ноги на ногу переминается, молчит. Потом осмелился и проговорил:
     - Полюбилась ты мне, девица-душа. Приехал я тебя замуж звать.
     Зарделась девица и стала еще краше. Потом чуть слышно промолвила:
     - Коли так привелось, видно, так тому и быть, люб и ты мне.
     Мои родители перечить не станут, и тебе своих отца с матерью надо спросить.
     Царевич без утайки рассказал все, что дома было, и подал льняной стебель.
     Выслушала девица царский наказ, улыбнулась. Потом выломала из веника березовый прут.
     - Пусть из этого прута сделают прялку и челнок, пусть веретен наточат да бердо приготовят что ни есть для самого тонкого полотна, тогда и я царский приказ исполню.
     Воротился царский сын домой, подал царю березовый прут и сказал, о чем девица просила.
     Удивился царь, досадует про себя: "Ну ты хитра, а я похитрее тебя!" Приказал принести сотню вареных яиц:
     - Отвези невесте, пусть из этих яиц цыплят выведет и к свадебному столу откормит.
     Выслушал царевич новый приказ, опечалился, а перечить не посмел, поехал к невесте.
     Девица яйца приняла, принесла горшок с пшенной кашей и говорит:
     - Отдай это пшено царю, пусть его посеют да просо вырастят, другого те цыплята не станут клевать.
     Воротился царевич, отдал отцу кашу.
     Выслушал царь девицыны слова и велел царевичу прийти через три дня.
     Думал старый царь и день, и другой, на третье утро встал веселый, посмеивается:
     - Ну, теперь будет холопка знать, как с царем тягаться!
     Сына позвал:
     - Поезжай, зови суженую в гости, надо нам перед свадьбой посмотреть будущую невестку. Пусть она будет не в платье, не без платья; не с подарком, не без подарка; не пешая, не конная, а верхом.
     Приехал царевич к невесте, пересказал царский приказ. Отец с матерью и брат запечалились:
     - Ох, неспроста царь задал эдакую задачу!
     И царевич загрустил.
     А девица-краса веселехонько отвечает:
     - Передай родителям, пусть завтра после полудня ожидают.
     Распростился жених, уехал.
     Говорит девица:
     - Поймай мне, братец, к утру живого зайца да живую перепелку.
     Брат тотчас отправился в лес. Девица родителей утешает:
     - Ни о чем не тужите, не печальтесь - все дело уладится.
     На другой день после полудня царь сидит в верхнем тереме, глядит в окно. Заметил девицу и дал слуге приказанье: как только ворота перед ней откроют - спустить с цепи самых лютых кобелей.
     А сам засмеялся:
     - Только ты и жила на свете - в клочья разорвут.
     Глядит в окно. Ближе и ближе девица, и видит: вместо платья на ней многорядная частая сеть накинута - не в платье, не без платья. Поводьями девица правит, прутом зайца взнузданного погоняет - ни пешая, ни на коне, а верхом.
     И только девица ворота отворила, как бросились на нее страшенные цепные псы.
     Царь кинулся вон из терема, скорым-скоро спустился вниз, выбежал на крыльцо и видит: далеко-далеко за воротами скачет заяц, а за ним две собаки гонятся, расстилаются. Скрипнула ступень, глянул царь - поднимается по лестнице девушка, многорядно в частую сеть закутанная и столь красивая, что ни вздумать, ни сказать, ни пером описать.
     Поклонилась девица и с улыбкой говорит:
     - Много чести мне, коли сам царь на крыльцо встречать вышел.
     Руку протянула:
     - Вот мой подарок.
     Царь хотел подарок взять, а девица пальцы разжала, и в ту же минуту - порск: перепелка взвилась, мимо самого царского носа кверху поднялась.
     Царь бороду задрал, в небо глядит.
     - И не с подарком, и не без подарка, - говорит девица, улыбается, - как наказано, так и есть.
     Царь на перепелку загляделся, оступился и кулем повалился под лестницу, только ступени трещат.
     Кинулась девица на помощь, слуги сбежались, помогли царю подняться. Стоит, ойкает, бока почесывает.
     Царевич услышал шум, выбежал на крыльцо, увидел невесту, обрадовался.
     В ту пору и царь опомнился, приосанился:
     - Ну, любезная гостья, уважила, все как есть по-моему сделала. Пойдем в покои, там тебя царица ждет. - А сам думает: "Делать нечего, царское слово негоже нарушать. Ну, а вперед видно будет".
     Ухоронилась девица за смородинный куст, сбросила сеть и оказалась в нарядном платье.
     Все глядят на нее - не наглядятся, переговариваются между собой:
     - Эдакой красоты век не видано!
     И царица слезы осушила, повеселела сразу, как только увидала девицу - ненаглядную красоту. Царь говорит:

     - Все три задачи невеста исполнила, теперь можно веселым пирком да за свадебку приниматься.
     Скоро свадьбу сыграли, и живут молодые душа в душу, не нарадуются.
     Много ли, мало ли прошло времени, старый царь с царицей задумали поехать в иное царство, к царицыной сестре в гости.
     Перед отъездом царь сыну с невесткой говорит:
     - Покуда не вернусь, ты, сын любезный, царством правь - суды суди и ряды ряди, во всем твоя воля, а ты, невестушка, за кладовыми да за поварней гляди, добро береги, и, смотри, в царские дела не встревай - то дело не бабьего ума. Не послушаешь - на себя пеняй.
     Уехали царь с царицей. А царевич как-то раз ездил на охоту. На обратном пути у городских ворот остановил его бедный мужик.
     - Добрый человек, скажи, как мне царя повидать.
     - Зачем тебе надо царя повидать? - спрашивает царский сын.
     - А затем, - мужик отвечает, - чтобы узнать, совсем ли правда на свете перевелась?
     - Почему ты думаешь, что правда на свете перевелась? - царевич спрашивает.
     - Потому, что бедный человек всегда и во всем кругом виноват, а богатый всегда и во всем прав, - отвечает мужик.
     - Как так? - дивится царевич.
     - А вот как, - мужик говорит, - довелось мне вчера судиться с богатым соседом, и я на себе испытал, что богатый всегда прав и что в суде правды нет.
     Расспросил царевич, с кем мужик судился и какой судья судил, потом говорит:
     - Завтра в полдень приходи в царский дворец.
     Воротился царевич домой и приказал позвать того судью и богатого крестьянина во дворец.
     На другой день собрались на царском дворе судья, богатый крестьянин и бедный мужик.
     В полдень вышел царевич на крыльцо, спрашивает бедного мужика:
     - Говори, что надобно от царя.
     - Чтобы по правде нас рассудил, - ответил бедный мужик и, стал рассказывать. - Собрались мы с соседом на базар. В его телегу запрягли мою кобылу. В пути-дороге пристигла нас ночь, остановились в поле. Утром глядим - жеребенок под телегой лежит, моя кобыла ожеребилась.
- Нет, врешь! - богатый мужик закричал. - Это моя телега ожеребилась!
     Спрашивает царевич судью:
     - Ты, судья, что скажешь? Кому жеребенка присудил?
     - Я судил по правде: чей жеребенок, тому и присудил, - и на богатого крестьянина указывает: - его жеребенок.
     - Как о том узнал? - царевич спрашивает.
     Судья отвечает:
     - Так ведь жеребенок-то под телегой лежал, стало быть, и ожеребилась телега, а не кобыла.
     Задумался царевич:
     "В самом деле, ведь если бы кобыла ожеребилась, зачем бы жеребенку под телегой лежать? Судья, кажется, правильно рас судил".
     В ту пору выбежала на крыльцо молодая жена царевича:
     - Чей жеребенок, легко узнать, что тут долго думать.
     - Как так легко узнать? - спрашивает царевич.
     - А вот так, - жена отвечает: - жеребенок за матерью побежит.
     Ты со своей телегой поди налево, - говорит она богатому мужику, - а ты свою кобылу в другую сторону веди, - приказывает бедняку.
     Так и сделали, и жеребенок побежал за кобылой.
     - Видишь, - говорит она царевичу, - не по правде судья суд судил.
     И присудил царевич: отдать жеребенка бедному мужику, а неправедного судью от должности отрешил.
     Старый царь с царицей домой воротились. Стали ему бояре наговаривать.
     - Без тебя, царь-государь, мужичья дочь, лапотница, все дела вершила, много верных слуг твоих от должности отрешила, а царевича совсем околдовала. Во всем он ей потакает, нас, бояр, и приказных людей ни во что не ставит.
     Позвал старый царь невестку:
     - Ты меня не послушалась, и за то тебе наказанье: уходи куда знаешь.
     Спрашивает она:
     - Куда я пойду, как жить стану, когда мое самое дорогое здесь?
     Старый царь думает: "Жемчугов да нарядов дорогих жалеет", и говорит:
     - Бери все, что хочешь, только уходи с глаз долой, чтобы к утру тебя тут не было.
     И приказал коней запрягать, На другое утро спрашивает царь:
     - Уехала ли лапотница?
     - Уехала и царевича увезла, - отвечает дворецкий.
     - Как так царевича увезла? - царь закричал.
     - Сказывала, - отвечает дворецкий, - что ты ей позволил взять самое дорогое, а дороже мужа-де нет ничего.
     Забушевал царь:
     - Так ведь я про наряды думал. Сейчас же погоню послать, воротить назад!
     Царевича с женой воротили.
     А как умер старый царь, заступил сын на царство и во всех делах советовался с мудрой женой.